Интернет газета

Мы-русские. Мы-есть.

В среду, 25 января, в уютном зале Вентспилсской второй средней школы прошло торжественное награждение участников и победителей первого этапа Международного конкурса непрофессионального литературно- поэтического...

Подробнее

Общественно-полит. уборная

Интервью главного редактора журнала "Балтийский мир", координатора международного комитета инициативы "Интернациональная Россия" Дмитрия Кондрашова ИА REGNUM: Как главный редактор журнала "Балтийский мир"...

Подробнее

Исторический пассаж

-Помните старый анекдот про Украину? - говорит мне латвийский экономист Александр Гапоненко. - Приезжает Путин к Кучме и спрашивает: за сколько можно купить незалежную? А Кучма в ответ: вам с людьми или без людей?...

Подробнее

БДИ!

Приближается день референдума 18 февраля по языку. Нельзя сказать, что обстановка между латышами и русскими накалена. Скорее после решения Конституционного суда, который не нашёл аргументов перенести или отменить референдум...

Подробнее

Стерилизация культуры, или Закат культуры как феномен столетия

В качестве преамбулы

 В конце ХХ и начале ХХI века наступление демократии на постсоветском пространстве ознаменовалось последовательным разрушением культуры. Сперва в стране, которая по праву считалась самой читаемой в мире, резко подорожали книги и также резко упало их качество. В разы снизилась оплата любого литературного труда и почти до нулевой отметки понизились требования к полиграфическому искусству.

В советское время все-таки полиграфия и издательское дело были у нас на высоте. Если существовали проблемы, то в основном с сырьем. Но ведь и тиражи, по сравнению с сегодняшними, были немыслимыми. Существовал, например, массовый тираж – это сто тысяч, двести тысяч и даже больше экземпляров. Сейчас такие тиражи редкость.

Был высоко образованный редакторский корпус. Блестяще работала корректура. Книги прекрасно иллюстрировались и снабжались высокоинтеллектуальным вспомогательным аппаратом. Кроме того, очень профессионально проводился отбор текстов. Да, мы это называли цензурой, но сейчас, глядя на штабеля нарядно изданной макулатуры, понимаешь, что частично и цензура служила не во вред, а на благо издательскому делу.

В условиях демократического общества культура книгоиздания снизилась дальше некуда. Почти все книги издаются разве что еще в сброшюрованном виде и в обложках, но без предисловий, послесловий, сносок, примечаний и комментариев.

Культура писательского дела тоже резко упала. Снизились требования к авторам, их профессионализм, их чувство долга, собственного достоинства, а с другой стороны и оплата труда. Из литературноцентрического общества мы превратились в литературоненавистническое.

Примерно такая же ситуации сложилась в музыке и изобразительном искусстве. С той лишь разницей, что и музыка, и искусство еще стремительней превращаются в то, что принято называть масскультом, и становятся им преимущественно. Поэтому говорить применительно к музыке и искусству об уровне и качестве еще трудней. Они понижаются также стремительно, но незаметно, вровень с потребностями общества.

Кинематограф криминализован. Снимать стали проще и примитивней. Что тоже отвечает потребностям зрителя.

Театр превращен в разновидность художественной коммерции. Высочайшее искусство русской школы Станиславского и психологического театра вытесняется современным т.н. NET `ом, т.е. новым европейским театром, опирающимся на эстетику любительского театра.

Школьное образование резко изменило свои методические и ценностные ориентиры, поэтому его результаты тоже не радуют. Если раньше школа давала знания, жизненные навыки, основные элементы нравственности и морали, т.е. наделяла школьника огромным объемом разнообразнейшей информации, тем самым формируя характер и даже судьбу человека, то сегодня она от этой функции отказывается. Сегодня школа ставит перед собой принципиально иную задачу – обучить ученика навыкам и способам поиска информации, которая может ему понадобиться, и не более того.

Высшее образование все больше и больше упрощается, потому что и здесь резко упал потолок требований – Вузы не нацеливают больше на науку. И тем более на занятия фундаментальной наукой.

Такое положение в культуре можно было бы посчитать затянувшимся кризисным явлением, если бы у него не обнаружилось серьезное системное основание. Если бы вектор общей стерилизации культуры не был задан умышленно и расчетливо. Кто-то из германских нацистов любил повторять: «Когда я слышу слово культура, у меня рука тянется к пистолету». У многих этот рефлекс работает и сегодня. Не случайно вместо культуры мы предпочитаем говорить о досуге, свободном времени, хобби и прочих вещах. Даже родственный культуре лексикон начисто вымыт из нашего языка. На газетных полосах его заменил лубок. Просторечие, попса, язык улицы стали предпочтительней грамотной речи. Сегодня журналисты и вообще весь пишущий люд старается не утомлять читателя, не заставлять его, бедного, лишний раз напрягать свои благородные извилины.

Что случилось? 
Образованный читатель закосил под простолюдина?

 И да, и нет. Таким его хочет видеть политическая элита и ее окружение. Поглупевшим, опустившимся, с примитивным, неразвитым самосознанием и упрощенным воображением. Ну а вдохновляющие и направляющие ее, эту политическую элиту, идеологи глобализма даже разработали целую программу «игры на понижение» и назвали ее «упрощением жизни».

Согласно этой программе сегодня все должно быть несложным и простым, как мычание быка. Мысли, отношения, мораль и язык. Серьезная фундаментальная наука нам больше не нужна – только прикладная, ее вполне достаточно. Культура и религия – тоже. Нашей новой религией стало уподобление себя продвинутой Европе. Но где же мы тогда были раньше, разве не в Европе? Имея передовую науку, лучшее в мире образование и высокую культуру, признаваемые всем западным и не только западным цивилизованным миром.

Но не надо лезть в бутылку, дело тут совсем в другом. Красивые слова о Европе, цивилизации и демократии – это шелуха, яркая обертка, а то и вовсе – внешняя сторона того, что имеет вполне определенное название, но только для посвященных. Речь идет об открытом обществе. О понятии для большинства настолько малом или вообще незнакомом, что о нем предпочитают не распространяться. Если я назову работу Карла Маркса «Капитал», все сегодня поймут, что речь пойдет о социализме или даже коммунизме. А вот что представляет собой двухтомный труд западного социолога Карла Поппера «Открытое общество и его враги», знают не многие. Хотя прочесть его давно могли бы и, пожалуй, должны были все.

Книга Поппера – это катехизис современного либерализма и демократии. Прочитавших ее можно считать «инициированными», т.е. посвященными, как в прошлые века называли вступивших в масонскую ложу. Именно с подачи Поппера либералы так много говорят сегодня о правах и свободах человека, о демократии и новом либерализме, но – это стоит отметить особо – никогда не снисходят до того, чтобы дать этим понятиям конкретные и исчерпывающие дефиниции. Потому что, во-первых, сегодня произошла замена не только ценностей, но и смыслов, значений, объяснять которые себе дороже станет. А во-вторых, все эти понятия, даже такие как демократия, рыночные отношения, свобода слова, после исторических «событий 11 сентября», уже превращаются в архаизмы даже в США. Остались только слова, которые используют теперь во всем мире в качестве паролей, чтобы «свояк свояка видел издалека».

Сегодня в открытом обществе уже работают новые смыслы, новые законы и новые требования. Они отвечают установкам и задачам глобализма и «нового мирового порядка». Мы вступили в НАТО почему? Потому что НАТО является единственной в мире военной гарантией существования открытого общества. ЕС – это гарантия экономическая. А глобализация, считающаяся теперь уже делом решенным и неизбежным, - ее политическая составляющая. Все вместе эти три гарантии обеспечат нам истинную свободу и истинную независимость.

Два эти слова – свобода и независимость – произносятся постоянно, но опять никто не поясняет, что имеется в виду. Зачем? Пусть каждый понимает, что они значат, в силу своих способностей, это даже удобней. Между тем, и свобода, и независимость в открытом обществе тоже понимаются совсем иначе, чем мы привыкли думать. Предполагается, во-первых, независимость любого индивида от правовой системы государства (отсюда неписанное правило – нарушай закон умеючи, не посягая на государственную власть, и все будет о ` кей), а во-вторых, - свобода от окружающего сообщества людей, от долга и обязанностей по отношению к этому сообществу (т.е. возлюби себя больше, чем ближнего своего). И вот тут нам пора вернуться к вопросу о том, почему сегодня культура оказалась в роли постылой падчерицы.

Дело в том, что сознаем мы это или не сознаем, но мы живем уже в условиях открытого общества. Об этом свидетельствует наличие четырех главных обстоятельств – свободного рынка, демократии, философии индивидуализма и управляющего всеми и вся прагматизма. Не хватает для полного и окончательного торжества открытого общества только самой малости – вычеркнуть из нашего обихода культуру в любых ее проявлениях. Зачем – это мы сейчас поймем.

Культура – главный враг открытого общества

 В чем разница между обществом открытым и закрытым, например, тоталитарным? В том, что тоталитарное общество обычно закрыто целой системой ограничений и табу. Верованиями, идеями, запретами, канонами, традициями, авторитетами. Человек живет и работает в таком обществе не столько для себя, сколько в интересах семьи и государства. В закрытом обществе, таким образом, каждый является в том или ином смысле человеком государственным и выполняющим свой патриотический долг.

Философия открытого общества все это напрочь отвергает. Все, что ограничивает свободу человека и подчиняет его какой бы то ни было внешней силе, будь то идеология, вера в бога, альтруизм, любовь, дружеские и даже родственные отношения. Все, что не представляет практической пользы, объявляется предрассудками. А мыслители прошлого - великие гуманисты, проповедовавшие ценности христианского гуманизма – они вообще откровенно шельмуются как самые ярые «враги открытого общества».

Его философия проповедует неограниченную свободу действий, мыслей и поступков для каждого своего члена. Она категорически против сохранения любых запретов, догм и канонов. Весь духовный опыт человечества отвергается как не имеющий никакой практической ценности, как путы для свободного человека. Понятно поэтому, чем и почему не угодила открытому обществу культура. Носителями запретов, как известно, являются мораль и нравственность. Догмы проповедуются религиями. Ну а каноны, художественный вкус, эстетические нормы формируются искусством, музыкой и литературой. Что касается литературы, она особенно ненавистна открытому обществу – в силу своей специфики именно литература была носителем и распространителем вируса «традиционалистских идей мыслителей прошлого».

Отказываясь от культуры, открытое общество назначает исполнителями ее функций масс-медиа и масскульт. Они имеют прикладной характер и совершенно безопасны, потому что вместо идей и идеалов распространяют голую информацию и развлекают публику. Именно это и необходимо человеку открытого общества, когда он отдыхает от бизнеса. Философия открытого общества – это философия личного успеха и преуспеяния индивида, философия лавочничества. Открытое общество навязывает новые правила игры, в которой все определяют деньги. Деньги при этих правилах игры превращаются в высшую ценность, которая выше даже человеческой жизни. Вот потому культуре и противостоит сегодня все, что стимулирует прибыль, с одной стороны, и потребление, с другой, а также способствует благоденствию отдельно взятого человека.

Кто кого – идеалисты или прагматики?

 Огромную роль в укреплении позиций открытого общества играет процесс глобализации. Наивно думать, что явление это исключительно экономическое. На самом деле это один из изощреннейших механизмов, назначение которого – свести жизнь человека к простым составляющим, а его мышление – к уровню рядового бизнесмена. Образно говоря, промыть мозги для последующей их супермаркетизации. И тут тоже большой помехой выступает культура.

Прямую войну культуре как врагу открытого общества объявлять не эффективно. Культуру топчут сейчас в СМИ все, кому не лень, а толку от этого не так уж много. Гораздо успешней использовать разные обходные маневры, и их становится все больше. Один из них заключается в подмене понятий и смыслов. Вместо культуры теперь все заговорили о цивилизации. Тут сразу становится не нужной вся структура духовно-нравственных критериев и на первое место выдвигается стоимостная ценность материальных изделий.

Сильный ход предприняли некоторые историки. Отрицая исторические закономерности и вообще предопределенность в развитии человечества, они на роль главного двигателя истории выставили деньги. Все остальное по их мнению носит случайный характер.

Большой вред нанесла и т.н. демократизация культуры. В чем она проявилась? С одной стороны, в коммерциализации. В результате этого роль цензуры теперь стали играть деньги. С другой стороны, понизились все пороги требовательности и упал профессиональный уровень. На смену мастерам и талантам пришла посредственность, случайные люди. Это способствовало тому, что «высокая культура» была переведена на рельсы культуры массовой. Большую роль в этом сыграл и постмодернизм, задачей которого было «стряхнуть градусник» - изменить наше восприятие и возвеличить в качестве «героя дня» человека низкого, падшего и порочного.

Но самым действенным стало простое и на первый взгляд вполне даже логичное требование жить не по понятиям, а по закону. Никого не интересует, что это приемлемо только для западного, рационалистичного ума. Для русского человека, воспитанного на идеях и идеалах христианского гуманизма и православной культуры, это как нож к горлу. Вся система его духовных ценностей и ориентиров смывается как мощным цунами. Ведь что значит жить только по закону? Это значит, игнорируя все нравственные понятия, подчинить свою жизнь исключительно требованиям правовых регламентаций. Которые часто, кроме всего прочего, имеют вообще корпоративный характер, потому что принимались они узким кругом тех, кого мы назвали «посвященными», т.е. адептами открытого общества. А это уже прямой путь к криминалу, потому что в основе тут лежат чисто прагматические соображения и ничего больше..

Вот мы и пришли к этому сакраментальному слову – прагматизм. Сегодня мы оказались участниками самого яростного противостояния между идеалистами и прагматиками. От того, кто в нем выстоит, зависит многое. Правда, вряд ли оно в обозримом будущем закончится чьей-либо победой. Мне тут вспоминается история с Юлием Цезарем. Он не раз разбивал силы британцев, но победить их так и не смог. В конце концов он с сожалением констатировал: «Эти безрассудные люди никак не хотят понять, что они побеждены». Развернул полки и ушел восвояси.

2

  1. Janai /

    That's the best aenwsr by far! Thanks for contributing.

  2. Александр Иванов /

    "Я могу ошибаться, а вы можете быть правы; сделаем усилие, и мы, возможно, приблизимся к истине" Карл Поппер.
    при всём моём уважении к автору статьи, при всём моём согласии почти со всеми его выводами, я всё же не согласен с его эскападами в адрес Поппера...возможно, ему досталось в том числе и за то, что вульгарный Сорос начертал на своём знамени его имя. Но разве мало мы знаем примеров извращения чужих мыслей и идей?